Госпожа Гу, известная также под именем Феи Гу или Волшебной Девы Гу, славилась тем, что знала три совершенно особых приема любви, и мужчины приезжали из самых дальних краев страны, чтобы испытать их на себе, а по возвращении домой они немедленно обучали своих жен и наложниц тому, что узнавали сами.
Что же узнавали мужчины? Они вряд ли могли полюбить эту великую женщину за красоту, ибо даже в дни юности она не слыла красавицей. Не имела она и талантов, какими обычно обладают знаменитые куртизанки: она не умела ни играть на музыкальных инструментах, ни сладко петь; не знала она и тонкостей светского обхождения. Однако, хотя ей было почти пятьдесят лет, ее посетители с неизменным упорством стремились добиться ее благосклонности, и богатые помещики, мандарины, купцы и даже принцы по-прежнему ставили ее выше всех прочих женщин.
Три ее особых приема можно было бы назвать ее личной магией или просто искусностью, однако они были необычайно действенными еще и потому, что она до тонкостей понимала каждого мужчину, который посещал ее, даже если она прежде не была с ним знакома. Свой прием номер один она называла "Опусканием Обители Отдохновения для встречи приближающегося Посла". Свою секретную позу номер два она именовала "Поднятие Обители Отдохновения для приближения ее к Послу". Приемом же номер три она подкрепляла сущность ян своего посетителя так, что он не знал усталости.
Как было сказано, госпожа Гу понимала мужчин. Тем, кто уже миновал пору юности, она прежде всего говорила, что они, должно быть, утомлены множеством важных дел, и предлагала нм прилечь и расслабиться. Затем она угощала мужчину особыми настойками - не столько для того, чтобы возбудить его, сколько для поднятия его настроения. В этот момент она подносила руку к его Нефритовому Стволу. Когда он начинал отвечать на ее прикосновение, она садилась верхом на мужчину и без особых церемоний принимала его в Обитель Отдохновения.
Удостоверившись, что Черепашья Голова вряд ли сможет выскользнуть обратно, она начинала делать ягодицами вращательные движения, которые она называла "перемалыванием зерна". Она так назвала эту позу потому, что, но словам многих мужчин, у них в это время появлялось такое ощущение, как будто их размалывает жернов. Однако она была слишком опытна, чтобы не вносить в это движение никакого разнообразия. Она начинала подпрыгивать так, что Черепашья Голова на миг повисала под ней подобно зверьку в когтях парящего орла. Госпожа Гу, однако, была слишком большой искусницей, чтобы позволить даже самому маленькому орудию выскользнуть на свободу.
Как это ни странно, это сочетание вращательных движений с подпрыгиванием отнюдь не утомляло партнеров; напротив, они чувствовали небывалый прилив сил. Казалось, что госпожа Гу обладает таким запасом энергии, что это само по себе становилось ничуть не меньшим источником возбуждения, чем собственно сексуальная страсть. Когда же наступал момент превращения Облаков в Дождь, это позволяло им без задержки перейти к ее приему номер два.
Госпожа Гу при этом занимала нижнее положение, но это вовсе не означало, что она целиком передавала инициативу партнеру. У нее были совершенно четкие представления о важности того, что она называла "максимальным участием". Например, когда женщина находится внизу, ее движения должны определенным образом соответствовать движениям мужчины. Когда он бросался вперед, как бы пришпиливая ее к кровати, она быстро, но плавно приподнималась, превращая яростный удар в приятное, мягкое столкновение. Или же она отодвигалась от него волнообразным движением, которому научилась в свое время, занимаясь гимнастикой тайцзи. Мужчина при этом ощущал перед собой пустоту, хотя его и ее органы были прочно соединены. Это дополнительно возбуждало мужчину тем, что напоминало погоню во сне, и помогало продлить сладостный поединок. Когда подруги госпожи Гу говорили ей, что она тратит слишком много трудов на своих посетителей, она отвечала, что в противном случае женские ласки не отличались бы от ласк, которые могла бы подарить мужчине деревянная кукла с отверстием между ног.
Свой третий прием, позволяющий партнерам питать друг друга своими субстратами так, что они не знали усталости, госпожа Гу разработала, пользуясь сведениями, почерпнутыми ею из древних наставлений по сексу. Из этих текстов следовало, что, когда инь и ян достигают Великого Предела (оргазма), слишком много их жизненных соков растрачивается попусту. Именно поэтому партнеры, предающиеся утехам Облаков и Дождя, с каждым разом устают все больше. Госпожа Гу добилась того, чтобы каждая капля их жизненных соков перетекала у партнеров друг в друга, давая им силы для следующего "сражения". Она научилась в решающий момент превращения Облаков в Дождь захватывать Черепашью Голову и с предельной точностью направлять ее в сторону "живительного источника" своей Верхней Обители. Затем она заставляла мужчину, который был в ее объятиях, полностью замереть или двигаться как можно меньше. При этом субстрат ян, извергавшийся из его "маленькой щелочки", и ее собственный субстрат инь, протекая друг сквозь друга, обменивались своими жизненными флюидами.
В основе этого приема лежал даосский принцип "возвращения семени", позволяющий продлить жизнь и удовольствие. Он был предложен госпоже Гу, когда ей было всего шестнадцать лет, неким странствующим поэтом, который никогда больше не посещал ее. Она довела его теорию до такого совершенства, что у нее возникло отчетливое ощущение телесного омоложения всякий раз, когда потоки субстратов были с максимальной точностью направлены навстречу друг другу. И совершенно определенно известно, что, проведя ночь в ее обществе, мужчина просыпался наутро отдохнувшим телом и душой и полным новых сил. Изумленные подобным ощущением, мужчины неизменно любопытствовали, что же было причиной этого чуда: ведь обычно после такой ночи они чувствовали себя изнуренными. Ответ госпожи Гу всегда был одинаков: она говорила им, что их во сне посетила фея. На что они возражали весьма лестным образом, говоря, что всю ночь провели с феей. Вот так она и получила прозвище "госпожа фея Гу".